Империалистическая интеграция - это одно из новейших явлений современного капитализма. Она имеет глубокую объективную основу в постоянно действующей тенденции развития производительных сил. Формы этого развития в определяющей степени зависят от социально-экономического характера производственных отношений. Ожесточенная конкурентная борьба монополий, процесс концентрации производства и капитала, усиленный научно-технической революцией, формирование международных монополистических объединений и военно-промышленных комплексов, развитие внешнеторговых и иных мирохозяйственных связей — все это ведет к международному обобществлению производства, интернационализации хозяйственной жизни и служит материальной движущей силой империалистической интеграции, реализующейся в форме замкнутых группировок типа Европейского экономического сообщества (ЕЭС).
Марксистско-ленинская экономическая наука рассматривает «Общий рынок» как своеобразную попытку финансовой олигархии самоутвердиться в рамках капиталистических производственных отношений, приспособиться к новым условиям мирового рынка, найти формы укрепления своей общественной системы перед лицом мировой социалистической системы, превратившейся в решающий фактор развития человечества. В «Общем рынке» особенно отчетливо обнаруживается все многообразие капиталистических противоречии; само его существование и развитие неотделимы от общего кризиса капитализма. Оно накладывает глубокий отпечаток на экономику, политику и идеологию. Именно поэтому интеграционные процессы в капиталистическом мире и особенно западноевропейская интеграция интересуют всех представителей буржуазной науки независимо от их принадлежности к различным школам и теоретическим направлениям. На Западе нет практически ни одного экономиста, который бы в той или иной форме не высказывался по проблемам капиталистической интеграции. Тем не менее в буржуазной экономической мысли не сформировались какие-либо специфические школы и теории интеграции, которые бы существенно различались по своим целям, методологии, формам анализа и т. д.
Взгляды буржуазных ученых на экономические, финансовые и валютные проблемы интеграции представляют собой своеобразный синтез кейнсианских, неоклассических, неолиберальных, монетаристских и других концепций, для которых характерны отчетливо выраженный прагматизм, стремление найти такие инструменты государственнотмонополистиче-ского вмешательства, которые позволили бы контролировать процесс интеграции и управлять ее развитием в интересах монополистической буржуазии. Когда же обнаруживается непригодность или малоэффективность традиционных форм, предпринимаются попытки их улучшения, разрабатываются межгосударственные и надгосударственные проекты управления экономическими, финансовыми и валютными механизмами ЕЭС. Для этой цели руководящие органы «Общего рынка» привлекают видных буржуазных ученых, поручают разработку частных и комплексных проблем исследовательским институтам, создают специальные научные группы, организуют международные симпозиумы и совещания с участием представителей теории, практики и государственных политических деятелей.
Подавляющую часть буржуазных экономистов объединяет общий методологический подход к трактовке содержания и сущности процесса экономической интеграции, который они рассматривают не как закономерную тенденцию, связанную с глубинными изменениями в развитии производительных сил, а лишь как «совокупность мероприятий, направленных на облегчение условий сращивания национальных экономик и слияния их в более крупный единый хозяйственный регион с целью достижения экономических структур, обеспечивающих лучшие условия предпринимательства». В таких формулировках обычно подчеркивается, что монополистическая политика интеграции, опирающаяся на государственные бюджетные средства, способна стабилизировать темпы экономического роста, гарантировать оптимальное использование факторов производства, более равномерное распределение доходов и даже повышение уровня жизни трудящихся.
Следует подчеркнуть, что буржуазные концепции интеграции исходят из необходимости использования экономического механизма монополистического государства, ядром которого является государственный бюджет с его налоговой и расходной политикой, денежно-кредитным и валютным механизмом.
В зависимости от того, какое место отводится государственному вмешательству в интеграционный процесс, все теоретические концепции можно разделить на две группы: функциональные и институциональные. К числу функционалистов относятся в основном представители либерального и частично неолиберального направлений. Согласно теории функциональной интеграции процесс сращивания экономик капиталистических государств должен протекать преимущественно под действием стихийных сил рыночного хозяйства. Регуляторами оптимизации внешнеторговых потоков, создания эффективных отраслей структур и устойчивых темпов роста производства выступают рынок и свободная конкуренция. Однако, отдавая себе отчет в том, что в конкурентной борьбе во внешнеэкономических отношениях важную роль играет государство, функционалисты утверждают, что достаточно интегрирующимся странам договориться об устранении таможенных пошлин, субсидирования экспорта, валютных и кредитных ограничений, как рыночные силы сами по себе сформируют интеграционную территорию с оптимальным размещением производительных сил и максимально высокими темпами роста производства и национального дохода.
Необходимым условием интеграции функционалисты считают проведение такой денежно-кредитной и валютной политики, которая обеспечивала бы неограниченную обратимость валют интегрирующихся стран. Функционалисты односторонне подходят к оценке роли государства в конкурентной борьбе и игнорируют то важнейшее обстоятельство, что для современного рынка характерна в первую очередь монополистическая и государственно-монополистическая конкуренция. Даже при снятии протекционистских таможенных пошлин она не исчезает и не изменяет характера, методов и форм рыночной борьбы, а также противоречий, присущих империалистической стадии развития капитализма.
Несостоятельность функциональных концепций интеграции подтвердила история Европейской ассоциации свободной торговли (EAGT), созданной в полном соответствии с функционалистскими взглядами. Она не превратилась в экономический интеграционный регион и распалась, частично растворившись в более зрелой интеграционной группировке — «Общем рынке», построенном по рецептам институциональной концепции интеграции.
Институционалисты не отрицают интеграционные процессы, совершающиеся па частномонополистиче-ском уровне вследствие формирования международных монополий, межстрановой кооперации и углубления международного капиталистического разделения труда. Однако в основе их отношения к экономической интеграции лежит признание необходимости создания наднациональных интегрированных учреждений, соединяющих в своей деятельности важнейшие инструменты и формы регулирования, сложившиеся в каждой из интегрирующихся стран в ходе развития государственно-монополистических механизмов вмешательства в процессы общественного воспроизводства и международного обмена. Естественно, здесь речь идет о соединении важнейших экономических элементов ГМК — государственных финансов, кредита и денежно-валютных систем, поскольку именно им принадлежит определяющая роль в решении жизненно важных для империализма экономических внешнеторговых и политических проблем.
Под влиянием институциональных концепций интеграции складывались важнейшие положения Римского договора об образовании ЕЭС и последующих документов Сообществ. Общая идея этого объединения состоит в слиянии рынков нескольких про-мышленно развитых капиталистических стран Европы в единый регион, подобный внутреннему национальному рынку (таможенный союз), соединение всех элементов экономики и государственной поли-'тики в общий механизм (экономический союз), создание надгосударственных денежно-кредитных и валютных учреждений для проведения совместной валютной политики и замены национальных денег общей валютой (валютный союз). По мере углубления интеграционных процессов и связанного с этим вызревания острейших противоречий в ЕЭС институциональные представления о путях и формах развития «Общего рынка» оформились в так называемый план поэтапного создания экономического и валютного союза. План предполагал: соединение государственной налоговой, бюджетной и экономической политики сначала путем их взаимной увязки и перестройки (гармонизации), затем подчинение финансовых систем участников ЕЭС надгосударственному директивному экономическому центру; выработку механизма межгосударственного валютного регулирования с целью постепенного вытеснения национальных валют и замены их общей денежной единицей, которая бы выполняла в Сообществе все денежные функции.
Нетрудно заметить, что в буржуазных прагматических концепциях отражается объективная тенденция к интернационализации экономических механизмов ГМК отдельных стран, связанная с глубинными экономическими интеграционными процессами. Интернационализация производства и капитала зашла настолько далеко, что обнаружилось противоречие между формами государственно-монополистического регулирования процесса воспроизводства и внешнеэкономических отношений в рамках отдельных империалистических государств и отсутствием соответствующих надгосударственно-монополистических или межгосударственно-монополистических институтов. Разрешить это противоречие в рамках капиталистических отношений — вот основная цель, на которую направлены все институциональные теоретические концепции интеграции.
Однако на практике реализация институциональных рецептов интеграции национальных комплексов ГМК оказывается трудно осуществимой, а в большинстве важнейших пунктов — невозможной в силу того, что, во-первых, речь идет о соединении ГМК, т. е. глубоко противоречивых в своей сущности общественных явлений, во-вторых, ставится задача объединить противоположные корыстные интересы национальных монополистических группировок, в-третьих, ГМК давно вступил в полосу тяжелого кризиса, поразившего все сферы этой системы, — экономическую, финансовую, валютную и политическую.
Для большинства буржуазных концепций интеграции характерен порочный односторонний подход к интеграции как поступательному процессу развития, а не как к тенденции, складывающейся в результате взаимодействия центростремительных и центробежных сил. Империалистическая интеграция, нашедшая наиболее полное развитие в «Общем рынке», отчетливо обнаруживает правоту ленинского анализа международных отношений в эпоху империализма как единства двух тенденций, одна из которых сближает империалистические государства, а другая — разобщает и противопоставляет. Империалистическая интеграция, вопреки предначертаниям буржуазных теоретиков, совершается как внутренне противоречивый процесс со свойственными ему кризисами, отступлениями на исходные позиции, трениями и конфликтами между участвующими государствами.
Противоречия. обнаруживаются во всем, в частности в оценке первоочередности мероприятий по созданию экономического и валютного союза. В этом вопросе представители институциональной концепции разделились на две группы — экономистов и монетаристов. Экономисты утверждают, что приоритет в интеграционной политике должен быть отдан экономическим мероприятиям, таким, как гармонизация налоговой и расходной бюджетной политики, призванным обеспечить достаточные темпы развития экономики, высокую занятость и стабильность цен, что, по их мнению, должно обеспечить безболезненный и быстрый ход валютной интеграции и на завершающем этапе создание союза с единой валютой, общим платежным балансом и собственным механизмом валютной политики.
Монетаристы считают, что первоначально следует провести все мероприятия, необходимые для интеграции валют; логика вещей в достигнутом валютном союзе вынудит участников передать их важнейшие финансово-экономические прерогативы в ведение наднациональных органов управления. Таким образом, экономическая интеграция свершится автоматически под влиянием обстоятельств, связанных с существованием единой валюты. На первый взгляд может показаться, что правы экономисты, что они эмпирически нащупали закономерность взаимосвязи между экономикой как определяющим фактором и деньгами, кредитом и валютными связями, принадлежащими к сфере обращения. Концепция экономистов создает лишь иллюзию того, что они исходят из примата производства над обращением. На самом деле между экономистами и монетаристами в их подходе к существу и методам решения интеграционных проблем нет различия — и те и другие проповедывают меновую концепцию. Отдавая приоритет экономической интеграции, экономисты имеют в виду не интеграцию производства как первичного определяющего фактора, а соединение и взаимную увязку относящихся к сфере обращения государственных финансовых и денежно-кредитных инструментов вмешательства в экономику и ее государственно-монополистического регулирования.
За этими противоречивыми концепциями стоят различные империалистические силы. К монетаристам относятся почти исключительно французские теоретики, а в числе экономистов находятся преимущественно представители ФРГ. Отстаивая приоритет валютной интеграции, монетаристы выступают проводниками интересов французского финансового капитала, стремящегося укрепить позиции франка, опираясь на валютный потенциал партнеров по интеграции и прежде всего Западной Германии, а также воспользоваться специально созданными фондами взаимной валютной поддержки, чтобы получить возможность обратить главное внимание в своей бюджетной и денежно-кредитной политике на решение острейших внутрихозяйственных проблем. В противоположность этому финансовые круги ФРГ стремятся задержать ход валютной интеграции по крайней мере до тех пор, пока экономическая и финансовая политика стран «Общего рынка» не будет взаимосвязана едиными правилами в такой степени, при которой она перестанет оказывать неодинаковые воздействия в валютной сфере.
В условиях сложившегося таможенного союза, либерализации движения рабочей силы и снятия некоторых препятствий движения капитала ФРГ, будучи крупнейшим европейским кредитором и обладателем наиболее прочной среди стран «девятки» валютой, не испытывает необходимости в валютной интеграции и создании наднациональных органов регулирования валютных отношений. Стихийный процесс интеграции рыночного хозяйства без дополнительных усилий обеспечивает западногерманскому финансовому капиталу господство над более слабыми партнерами по «Общему рынку» и другими странами Европы. Ускорение валютной интеграции не принесло бы ощутимого выигрыша ФРГ по сравнению с существующим положением и объективно способствовало бы укреплению экономических и валютных позиций одного из ее главных конкурентов — Франции.
За внешним расхождением интеграционных концепций функционалистов и институционалистов скрывалось острое империалистическое соперничество Великобритании, занимавшей центральное место в ЕАСТ, построенной по рецептам функционалистов, и франко-западногерманским ядром «Общего рынка». Точно так же за спором экономистов и монетаристов кроется глубокий империалистический антагонизм между крупнейшими экономическими, финансовыми и валютными силами ЕЭС — ФРГ и Францией. Острые вспышки валютного кризиса заставили партнеров по интеграции перед лицом общей опасности для экономики на время принять компромиссную формулу параллельного развития финансово-экономической и валютной интеграции. Однако это вовсе не означает, что противоречия в ЕЭС преодолены и развитие интеграции может в дальнейшем протекать бесконфликтно.
Замедление хода интеграции, обусловленное главным образом острыми противоречиями между участниками расширившегося ЕЭС, а также усилением кризисных явлений в экономике и валютной сфере, побудило идеологов «Общего рынка» выработать и теоретически обосновать формулы дальнейшего развития европейских сообществ. С этой целью был разработан ряд планов постепенного превращения таможенного союза в экономический и валютный. В основу идеи создания такого союза была положена теория оптимальных валютных зон, авторами которой являются американские экономисты Р. Маккинон и П. Кенен, предложившие свою систему математико-экономических моделей. Согласно этой теории условием существования оптимальной валютной зоны является свободное перемещение «факторов производства», т. е. капиталов, товаров и рабочей силы, между отдельными районами или государствами, входящими в зону. Целью оптимизации является устойчивый спрос, высокие темпы роста производства и национального дохода. Оптимальной считается такая зона, в которой складываются наиболее благоприятные условия проведения участвующими государствами результативной налоговой, бюджетной, денежно-кредитной и валютной, политики. Оптимальную валютную зону должна обслуживать одна общая валюта, однако допустимо одновременное существование нескольких валют с обязательной жесткой связью между их курсами или ограниченными пределами взаимных курсовых отклонений. В качестве важнейшего условия существования оптимальной валютной зоны предполагаются более или менее одинаковые темпы инфляции, без чего, по мнению авторов этой теории, невозможна эффективная бюджетно-экономическая и валютная политика. Отсюда следует вывод о необходимости сближения и гармонизации, а затем и объединения всех бюджетных и валютных мероприятий в едином центре.
Теория оптимальных валютных зон в своей основе содержит противоречивые положения. Не говоря уже о том, что она построена на порочной меновой концепции, в ней содержится противоречие между постановкой целей и рекомендуемыми средствами их достижения. В оптимальной зоне должны быть благоприятные условия проведения эффективной бюджетно-экономической политики, которая невозможна при существующих в действительности неодинаковых темпах инфляции. Эта теория исходит из несуществующей в условиях монополистического капитализма свободы передвижения капиталов и других факторов производства, а также из ложного предположения о том, что любое регулирующее мероприятие государственных органов в полной мере достигает цели, не вызывая побочных осложняющих экономических и социальных явлений.
Со всеми этими недостатками теория оптимальной валютной зоны послужила обоснованием «плана Вернера», предусматривающего превращение ЕЭС в единый самостоятельный валютный регион с общим механизмом управления валютными курсами и платежными балансами, совместным использованием государственных финансов для проведения согласованной политики развития хозяйства, антициклического и конъюнктурного регулирования.
Основными проблемами реализации «плана Вернера» являются налоговая и бюджетная гармонизация, а также создание единой валюты ЕЭС. Первые две проблемы непосредственно связаны с государственными финансами, их формированием, структурой и использованием. Известно, что налоговые различия отдельных стран оказывают значительное влияние на уровень капиталистических издержек производства, цены, прибыльность предприятий и их конкурентоспособность. Поскольку таможенный союз означает лишь устранение таможенных преград и не затрагивает налоги, влияющие на цены, постольку после уничтожения таможенных границ неизбежно сохраняются налоговые барьеры, действие которых подчас оказывается сильнее таможенного протекционизма. Когда специальные органы ЕЭС приступили к изучению проблем налоговой гармонизации, то обнаружились существенные расхождения по теоретическим и практическим вопросам.
По мнению сторонников функционального направления, ЕЭС не нуждается в проведении специальных мероприятий по гармонизации налоговых систем, а выравнивание конкурентных позиций предпринимателей в различных отраслях стран ЕЭС должно произойти автоматически в результате действия законов рыночного хозяйства, которые сами, без вмешательства государства и финансовых органов в течение нескольких лет повсеместно невели-руют издержки производства. В центре концепции автоматической налоговой гармонизации лежит зависимость между национальным уровнем цен и платежными балансами. Механизм выравнивания налоговых различий при сохранении самостоятельных валют участников экономического и валютного союза должен действовать следующим образом: если не снимать налоговые барьеры или. что то же самое, во взаимной внешней торговле на территории «Общего рынка» продавать товары по ценам, складывающимся под действием налоговых режимов отдельной страны, то капиталистические издержки производства предпринимателей во всех странах «девятки» будут различными. В целом они выше в тех странах, национальный доход которых в большей степени обременен налогами. Это означало бы, что экспортеры из стран с более высоким налоговым бременем проигрывают в конкуренции. В результате у таких стран складывается пассивный платежный баланс, а в последующем у них должна произойти стихийная перестройка производства, сопровождающаяся разорением мелких и средних производителей, не способных выдержать конкуренции с национальными монополиями и дешевым импортом из других стран ЕЭС. Крупные монополистические предприятия, обновив основной капитал и усилив эксплуатацию трудящихся, смогли бы снизить издержки до уровня их иностранных конкурентов, что устранило бы влияние налогов на издержки и цены без какой-либо ломки существующей налоговой системы.
Чтобы выяснить, насколько автоматическая гармонизация налоговых различий совместима с условиями, в которых действительно протекает интеграционный процесс, необходимо хотя бы кратко рассмотреть взаимодействие денежного рынка, цен и платежного баланса.
Ликвидация пассивности платежных балансов через механизм денежного рынка и цен представляет собой классическую форму выравнивания различий издержек во внешнеторговых отношениях. В начале XX в. этот механизм обеспечивал регулирование платежных балансов. Тогда основой международных платежей являлось золото, между национальными валютами и золотом существовало твердое соотношение, а эмиссионные банки по закону обязаны были обменивать банкноты на золото по твердому курсу. Для этого они постоянно держали определенный запас золота для покрытия банкнот. При возникновении пассива платежного баланса золото перемещалось в ту страну, экспорт которой был более конкурентоспособным, в частности в связи с относительно низким налоговым бременем. Утечка золотых резервов вела к затруднениям на денежном рынке, удорожала кредит и вынуждала капиталистов снижать издержки и цены. В результате объем экспорта возрастал, а в платежном балансе восстанавливалось равновесие.
Теоретические рассуждения сторонников автоматической гармонизации налоговых различий исходят из золотого стандарта и упрощенно — абстрактной схемы денежно-кредитной системы. При этом игнорируется то важное обстоятельство, что крах золотого стандарта привел к изменению форм международных валютных отношений. Существующий в настоящее время «многовалютный рыночный стандарт» и сама денежно-кредитная система, являющиеся специфическими объектами государственно-монополистического регулирования, полностью устранили «рыночные автоматизмы» времен свободной конкуренции. Эта теория далека от реальности еще и потому, что она игнорирует международное движение капиталов, усложнение инфляционного механизма и отсутствие в экономике современных империалистических стран подвижности капиталовложений, издержек и всех ценообразующих факторов.
Союзы предпринимателей, в которых господствуют монополии, фиксируют договорами цены сырья, полуфабрикатов и готовой продукции на сравнительно длительные периоды. Размеры заработной платы, закрепленные коллективными договорами с профсоюзами, предприниматели не могут произвольно изменить, не рискуя при этом получить решительный отпор со стороны трудящихся. Существенное сокращение производства также неприемлемо для буржуазного государства, поскольку оно опасается чрезмерного, с его точки зрения, роста безработицы и накала классовой борьбы, чреватого роковыми последствиями для существующего строя. В этой связи большинство буржуазных финансистов против всевозможных разновидностей автоматической налоговой гармонизации, мотивируя тем, «что радикальное ее применение представляется чрезвычайно опасным с политической точки зрения».
Другой вариант автоматической гармонизации налогов, обсуждавшийся в комиссии по финансам и налогам ЕЭС, связан с теорией выравнивающего действия механизма валютных курсов. Согласно этой теории сближение уровней издержек и цен в странах «девятки» может быть достигнуто посредством соотношения внешней покупательной силы валют — валютных курсов. Исходным пунктом теории является тезис о том, что на валютных рынках курсы валют, как и любая рыночная цена, складываются в зависимости от спроса и предложения, в связи с чем стихийное формирование валютных курсов порождает тенденцию к равновесию международных платежей, т. е. равенству спроса и предложения на валютном рынке.
По теории автоматической гармонизации выравнивание налоговых различий издержек и пен с помощью валютного курса совершается следующим образом. Если платежный баланс страны с высоким налоговым бременем становится пассивным, на валютном рынке спрос на валюту увеличивается и превышает предложение. Курс валюты страны с высокими налогами начнет падать. Пониженный валютный курс расширит экспортные возможности этой страны и окажет сдерживающее влияние на размеры импорта. В результате роста экспортной активности и относительного сокращения импорта в платежном балансе установится тенденция к выравниванию. Она действует до тех пор, пока не будет достигнуто равновесие. Сниженный валютный курс означает новый паритет покупательной силы, в котором погашено влияние налоговых различий.
Автоматизм такого выравнивания предполагает свободную игру стихийных сил валютного рынка и ничем не ограниченную подвижность вексельных курсов. При соблюдении этих условий механизм валютных курсов действительно сглаживал бы различие средних величин налоговой ооремененности и связанных с этим различий в экспортных ценах. Однако если допустить, что существуют все предпосылки, то и при этом, как бы ни менялся курс, с его помощью невозможно устранить налоговые различия в отдельных отраслях. Если доля налогов, например в металлургической промышленности, выше средней величины для данной страны, то, несмотря на изменение валютного курса, экспорт металла не выдержит конкуренции в той стране, где имеется обратное соотношение. Механизм свободного валютного курса способен уравнять конкурентные возможности только тех отраслей, в которых величина налогового бремени совпадает со средней или отклоняется от нее в одинаковых размерах, причем в одну и ту же сторону.
Такова теория. В действительности для осуществления ее рекомендаций в ЕЭС отсутствует главное условие: свободно колеблющиеся курсы. Установленный регламент совместного колебания валютных курсов допускает лишь небольшие взаимные отклонения паритетов валют стран ЕЭС. Конечная же цель экономического и валютного союза предусматривает твердо фиксированные курсы и переход к единой общей валюте, что практически делает теорию автоматического выравнивания налоговых различий неприменимой для ЕЭС.
Представители институционального направления утверждают, что гармонизация налогов хотя и трудное, но в условиях государственного вмешательства в экономику вполне осуществимое мероприятие, требующее решительных действий государства в области перестройки налоговых систем. Налоговая концепция институционалистов была одобрена специалистами стран ЕЭС и принята за основу разработанной программы мероприятий, предусматривающей постепенную законодательную перестройку налоговых систем участников «Общего рынка» с тем, чтобы ускорить перерастание таможенного союза в экономический без налоговых барьеров во взаимной внешней торговле. Специально созданную для этого комиссию из специалистов в области финансов и директоров налоговых ведомств стран Сообщества возглавил известный западногерманский финансист Ф. Ноймарк.
Со времени образования комиссии прошло почти два десятка лет, а налоговая гармонизация практически не осуществлена, если не считать проведения реформы налога с оборота. Причина этого в том, что налоги оказывают влияние на величину капиталистических издержек производства, цены и прибыль, в том числе и на все виды монополистической прибыли. Косвенные налоги действуют двояко: с одной стороны, они, увеличивая цену товара без какого-либо изменения его стоимости, повышают издержки там, где товары входят в новый процесс производства в форме элементов постоянного капитала и тем самым выступают как реальный фактор усиления инфляции; с другой стороны, будучи переложенными па цены потребительских товаров, они действуют как фактор снижения реальной заработной платы и сокращения платежного спроса. Этот фактор всегда является генератором глубоких социальных конфликтов — усиливает забастовочную борьбу трудящихся и одновременно обостряет проблему реализации, т. е, усиливает кризисные тенденции.
Потери от прямых налогов капиталисты в значительной мере компенсируют путем- повышения цен на свою продукцию, что аналогично действию косвенных налогов. Та часть прямых налогов, которую капиталистам не удается переложить на цены, выступает с их точки зрения как элемент издержек, снижающий прибыль и конкурентоспособность как внутри страны, так и при экспорте в другие страны ЕЭС. Следовательно, от решения вопроса об уровне прямых налогов также зависит интенсивность проявления тенденции нормы прибыли к понижению, инвестиционная внешнеторговая активность, влияющая на состояние платежного баланса и валютное положение той или иной страны.
Налоги всех видов являются материальной базой формирования государственных бюджетов и государственно-монополистического вмешательства в общественное воспроизводство. Это — важная проблема, в которую упирается налоговая гармонизация. От уровня налогового бремени в каждой стране зависят масштабы экономической деятельности, осуществляемой через систему государственных финансов в целях обеспечения монополистическим предприятиям наиболее благоприятных условий реализации прибылей и накопления капитала.
Совершенно очевидно, что любая перестройка сложившихся налоговых систем и финансовых взаимоотношений различных классовых групп с государственными финансовыми органами неизбежно вызывает внутриполитические конфликты, нарушения в хозяйственной структуре и воспроизводстве, а также острые противоречия и трения между империалистическими партнерами по европейской интеграции. Поэтому, несмотря на известную общность интересов и целей и наличие зрелого государственно-монополистического аппарата, участники «Общего рынка» оказываются бессильными перед проблемами налоговой гармонизации.
Построенный по рецептам теории оптимальной валютной зоны план экономического и валютного союза ЕЭС предусматривает необходимость общей для участников «девятки» бюджетной дисциплины. Оптимальная валютная зона предполагает первоначально сближение всех видов национальной экономической политики путем согласования бюджетных расходов по их главным направлениям — военные расходы, экономика, социально-культурные цели, управление и т. д. Затем намечается выработка системы директивных решений из общего центра руководства экономикой всех стран ЕЭС и в дальнейшем переход важнейших бюджетно-финансовых прерогатив от национальных правительств в руки наднационального органа. Зародышем такого органа считают существующий в настоящее время собственный бюджет, которым располагает ЕЭС. Иными словами, оптимальная валютная зона предполагает интернационализацию механизмов государственно-монополистического регулирования экономики. Отмечая объективно совершающийся процесс межфирменной частномонополистической интеграции, представители концепции оптимальной валютной зоны отдают себе отчет в том, что для сращивания национальных государственно-монополистических аппаратов требуются совместные усилия правительственных органов — участников ЕЭС.
В этой связи многие защитники и теоретики империалистической интеграции возлагают надежды на «европейский парламент» и ратуют за расширение его полномочий, чтобы превратить его из консультативного собрания в директивный политический и экономический орган ЕЭС. По их замыслу, такой наднациональный аппарат должен соединить в себе государственно-монополистическую структуру стран — участниц «Общего рынка» и систему международных экономических связей, в которой господствующую роль играют многонациональные компании. Сторонники институциональной концепции считают, что концентрация важнейших экономических и политических функций в руках намечаемого «европейского правительства» обеспечит быстрое развитие интеграционных процессов и позволит избавиться от пагубных экономических и валютных кризисов.
Действительность опрокидывает все теоретические построения, воплощенные в планах создания экономического и валютного союза ЕЭС. Закон неравномерности экономического и политического развития при капитализме действует объективно и неумолимо вопреки теории, утверждающей, что по мере взаимопроникновения экономик интегрирующихся государств в них произойдет полная синхронизация и выравнивание важнейших экономических параметров, таких, как темпы роста промышленного производства и национального дохода, фаз конъюнктурных и кризисных циклов, движения издержек и инфляции, уровней безработицы и др. Тенденция к синхронизации такого рода действительно возникает и действует в условиях интернационализации хозяйственных связей; она вообще присуща процессу формирования и развития мирового капиталистического рынка, поскольку возрастает восприимчивость экономик к хозяйственным процессам, протекающим в других странах. Однако она не отменяет действие объективного закона неравномерности, особенно усиливающегося на империалистической стадии развития капитализма.
Сами буржуазные экономисты отмечают, что даже в пределах страны, где рынок обслуживает одна валюта, а вся экономика испытывает воздействие национального государственно-монополистического аппарата, происходит неодинаковое развитие регионов и отраслей хозяйства. Внутри каждой страны по-разному складываются издержки, неравномерно распределяется безработица, существуют центры концентрации деловой активности и районы, где хозяйство приходит в упадок. Это еще в большей мере характерно для огромной хозяйственной территории, включающей страны, занимающие господствующее положение, как, например, ФРГ и экономически более слабые государства, как Англия и Италия. Не случайно в 1973 г. в рамках бюджета ЕЭС был создан специальный фонд регионального развития, выторгованный Великобританией у своих партнеров как одно из условий ее присоединения к «Общему рынку».
Естественно, что каждая страна стремится использовать финансовые и бюджетные инструменты регулирования экономики в первую очередь для преодоления главных экономических трудностей. В одной стране — это необходимость стимулировать деловую активность и капиталовложения, в другой — проблема занятости, в третьей — затруднения во внешнеторговых и платежных отношениях. Правительства стран ЕЭС не желают выпустить из своих рук важнейшие финансовые и денежно-кредитные инструменты, несмотря на всю их функциональную неполноценность с точки зрения решения хозяйственно-политических задач. Это нежелание и противодействие призывам к бюджетной гармонизации особенно усиливаются под влиянием кризиса начала 70-х годов.
В результате планы бюджетной гармонизации остаются на бумаге, а среди участников «девятки» усиливается дезинтегрирующая тенденция, т. е. стремление самим, без участия партнеров использовать государственные финансовые ресурсы для преодоления хозяйственных и валютных затруднений. В силу разобщающих ЕЭС межимпериалистических противоречий, продиктованных интересами национальных монополий, теории создания оптимальной валютной зоны на базе соединения механизмов ГМК «девятки» не суждено было стать реальностью. Кризис мировой капиталистической валютной системы практически снял с повестки Сообщества программу валютной интеграции, оказавшуюся без соответствующего экономического фундамента.
Однако теоретики интеграции сформировали новую концепцию, которая, по их мнению, должна предоставить странам ЕЭС свободу в определении хозяйственно-политических приоритетов и проведении самостоятельных государственно-монополистических мероприятий по регулированию экономики. Речь идет о так называемой теории параллельной валюты. Концепция параллельной валюты предполагает, что наряду с национальными валютами стран ЕЭС на территории Сообщества будет обращаться общая наднациональная валюта. Эти европейские деньги должен выпускать в обращение европейский эмиссионный банк.
В отличие от существующих расчетных единиц и европейских валютных единиц, практически выполняющих лишь счетные функции для общих финансовых записей в бюджете и других финансово-кредитных учреждениях ЕЭС, параллельная валюта, которую предполагают назвать «евроталер», должна выполнять все денежные функции. Выпуск параллельной валюты без отмены системы ограниченно колеблющихся валютных курсов сначала не должен сковывать самостоятельность бюджетио-экономиче-ской политики. В дальнейшем благодаря тому, что «евроталер» будет дополнен механизмом его ревальвации, пропорционально компенсирующим рост цен, эта искусственная валюта должна стать настолько привлекательной для национальных банков и предпринимателей, что вытеснит из обращения слабые, а затем и все остальные валюты «девятки» и одновременно постепенно заставит правительства стран ЕЭС проводить соответствующую внутреннюю экономическую политику, ориентирующуюся на общие ва-лютно-политические цели.
Теория параллельной валюты имеет много приверженцев, взгляды которых различаются лишь в деталях. В их числе Б. Балаша, Р. Триффин, П. Ури и многие другие. Практически теория параллельной валюты представляет собой обновленный и конкретизированный вариант монетаристской концепции валютной интеграции, не освободившейся, однако, от прежних утопических наслоений. Концепция не выдерживает критики прежде всего в том отношении, что создание наднационального банка для эмиссии «евроталера» и валютных интервенций для поддержания его курса потребовало бы реального соединения- в нем крупных золото-валютных резервов участвующих стран. Наряду с противоречиями между участниками «Общего рынка» по вопросу о размерах их взносов в банк можно предположить их отрицательную реакцию на мероприятие, в котором искусственная валюта будет выступать против национальных валют и в то же время опираться на резервы, состоящие из валют, с которыми она конкурирует на рынке. Очевидно также, что при первом серьезном экономическом кризисе, особенно если он дополнится общими валютными неурядицами, такое искусственное построение рассыпалось бы как карточный дом, поскольку оно не базируется на какой-либо определенной экономической основе.
Появление различных вариантов теории параллельной валюты и планов, нацеленных на дальнейшее углубление валютной и хозяйственной интеграции, отражает реальную экономическую и политическую обстановку как в странах самой европейской интеграционной группировки, так и во всей системе капиталистического мирового хозяйства. Важной причиной, побуждающей участников европейской «девятки» активизировать усилия по реализации экономического и валютного союза при одновременном расширении ЕЭС, является нарастающая острота борьбы трудящихся западноевропейских стран против усиления капиталистической эксплуатации за улучшение условий жизни и труда. С развитием интеграционного процесса еще более обостряется противоречие между трудом и капиталом, по вместе с тем складываются и условия для формирования широкого антимонополистического фронта как в национальном, так и в интернациональном масштабах. Вместе с тем обострение конкурентной борьбы на мировом капиталистическом рынке, кризис доллара и всей валютной системы капитализма, безудержная инфляция, вспышки биржевой лихорадки, а также углубление торгово-экономических и валютных противоречий с США, Японией и другими странами делают для европейских интеграторов все более очевидной необходимость координации и выработки собственной валютной политики по отношению к главным империалистическим соперникам.
Обсуждение проблем создания экономического и валютного союза поставило такие вопросы: как практически должна создаваться единая валюта, сможет ли она быть создана вообще и будет ли она играть роль резервной валюты. В этой связи следует особенно подчеркнуть, что образование валюты для всех участников ЕЭС предполагает далеко идущее выравнивание важнейших, экономических и политических факторов, полное слияние национальных рынков товаров и капиталов, а также соединение инструментов государственно-монополистического регулирования в общем наднациональном органе. Одно только объединение валютных резервов даже при налаженной системе регулирования валютных курсов не обеспечивает условий, при которых происходит «выработка» новой валюты или выдвижение одной из валют интегрирующихся государств на роль «общих денег».
В теоретических работах, посвященных проблемам валютной интеграции, зачастую смешиваются вопросы о слиянии валют и превращении единой валюты в мировую. История формирования валютной системы капитализма показывает, что эти два процесса хотя и связаны между собой, но протекают при совершенно различных условиях и не совпадают во времени. Исторически образование единой национальной валюты предшествует функционированию ее в качестве мировой резервной валюты. Первый процесс намного опережает второй и является для него обязательным условием. Однако появление национальной или единой валюты не приводит еще к выдвижению ее на роль резервной, ибо для этого необходимы особые условия.
Валюта, за которой в международных расчетных отношениях закрепляется роль резервной, становится таковой не по договоренности между различными странами, а прежде всего в силу действия объектив-. ных экономических факторов. К их числу относятся: крупный экономический потенциал, широкие и регулярные внешнеторговые связи, устойчивый платежный баланс, наличие больших золотовалютных резервов, развитой рынок капиталов, стабильное денежное обращение, разветвленная сеть кредитных учреждений за пределами страны или региона, достаточно твердый валютный курс и насыщенность международных платежных каналов этой валютой. Даже если отвлечься от того обстоятельства, что ЕЭС не имеет еще собственной единой валюты, и предположить, что европейской «девятке» удастся договориться о какой-то новой валютной единице для использования ее в расчетах с другими странами, то и в этом случае валюта не станет резервной, поскольку внешние и внутренние условия, при которых она могла бы пользоваться статусом резервной, в настоящее время не даны в полной мере пи в самом «Общем рынке», ни в международной валютной системе капитализма.
Интеграция — объективный экономический процесс, отражающий развитие производительных сил, Тенденция к экономическому и валютному объединению представляет собой долговременный и устойчиво действующий фактор, однако проявление ее совершается как кризисный процесс, осложненный существующими и вновь возникающими противоречиями между участниками ЕЭС. Поэтому нет оснований для категорического утверждения, что ни одна из теоретических концепций не сможет хотя бы частично воплотиться в конкретные мероприятия по созданию экономического и валютного союза.
Какие штрафы грозят тем, кто затевает ремонт в своей квартире
Теория и практика
Кредиты могут быть разными. Попробуем разобраться в их главных отличиях и основных особенностях:
Кредиты могут быть разными. Попробуем разобраться в их главных отличиях и основных особенностях:
