Анализируя характер милитаризма и указывая его истоки, В. И. Ленин писал: «Современный милитаризм есть результат капитализма. В обеих своих формах он — «жизненное проявление» капитализма: как военная сила, употребляемая капиталистическими государствами при их внешних столкновениях («Militarismus nach aussen», как выражаются немцы) и как оружие, служащее в руках господствующих классов для подавления всякого рода (экономических и политических) движений пролетариата («Militarismus nach innen»).
Возникая с зарождением капитализма, милитаризм достигает наибольших масштабов в эпоху империализма. Органическая связь милитаризма с капиталистической системой хозяйства обусловливается тем, что он имеет корни, глубоко уходящие в капиталистическую экономику. По мере развития экономической основы буржуазного государства растет мощь и влияние его военной машины. Ярким примером в этом отношении служит рост милитаризма в Соединенных Штатах Америки. Военные расходы являются неотъемлемым элементом современной экономики США. Буржуазное государство широко использует военные ассигнования для достижения своих классовых целей во всех сферах общественной жизни: политической, экономической и социявлялось значительное сокращение производства в гражданских отраслях промышленности, особенно в отраслях, производящих товары личного потребления. «Временный стимул, обусловленный увеличением военных расходов, может на некоторое время задержать экономический спад,— писал в этой связи Люмер.—Но это происходит только за счет усиления внутренней неустойчивости экономики в результате сокращения рынка потребительских товаров и дальнейшего роста уже сейчас достигающего колоссальных размерив государственного долга, в результате однобокого, ненормального разбухания отраслей экономики, производящих военную продукцию, например авиационной промышленности и т. д. Следовательно, не ликвидируя кризисов, военные расходы в конечном счете расчищают путь к возникновению в будущем еще более острых кризисов».
Длительное поддержание военных расходов на высоком уровне неизбежно приводит к усилению диспропорциональности в капиталистическом хозяйстве, накапливанию избыточных производственных мощностей, «перегреву» экономики и созданию предпосылок для очередного кризиса перепроизводства. Это подтвердил экономический кризис 1948—1949гг., разразившийся в США, несмотря на сохранение значительных военных бюджетов. Вопреки теории, приписывающей милитаризации антикризисное свойство, военная экономика продолжает оставаться прежде всего капиталистической экономикой, со всеми присущими ей противоречиями и циклическим характером развития. Кризисные потрясения американской экономики в 1966—1967 гг. и 1969— 1970 гг. служат ярким доказательством этого.
Война во Вьетнаме и вызванный ею резкий рост военных расходов совпали с высоким уровнем деловой активности и приближением американской экономики к «полной занятости». Длительный циклический подъем 1961 —1966 гг. сопровождался опережающим ростом капиталовложений по сравнению с ВНП. В 1966 г. капиталовложения составили 157 % к уровню 1960 г., в то время как ВНП — только 135 %. К концу 1966 г. в Соединенных Штатах сложились объективные условия для очередного экономического кризиса. Замедление темпов роста экономики в 1967 г. привело к сокращению налоговых поступлений, что наряду с ростом военных расходов стало причиной значительного увеличения дефицита государственного бюджета, который достиг в 1967— 1968 финансовых годах соответственно 8,7 млрд. долл. и 25,5 млрд. долл.
Продолжением кризисных явлений 1966—1967гг. были экономический спад и рост безработицы в 1969—1970 гг. Повторный приступ экономического кризиса в условиях военного времени сопровождался кредитным кризисом, повлекшим за собой ряд банкротств крупных промышленных и финансовых компаний. Характерная особенность этого кризиса заключалась в том, что он впервые захватил наиболее милитаризованные отрасли промышленности, такие, как аэрокосмическая и электронная. На грани банкротства оказались ведущие военно-промышленные концерны: «Локхид эркрафт», «Литтон индастриз», «Линг-Темко-Воут» и др., которым удалось выстоять Лишь благодаря субсидиям американского государства. «Милитаризация экономики,—подчеркивал Люмер,— не останавливает процесс назревания кризиса, она лишь видоизменяет форму, в которой происходит это назревание, и притом таким образом, что в конечном счете кризис разражается с еще большей силой».
Пытаясь оправдать огромные бюджетные ассигнования на военные нужды и доказать их «жизненную необходимость», теоретики Пентагона заявляют, что военные расходы будто бы способны кардинально решить проблему безработицы и являются единственно возможным средством обеспечения полной занятости. В качестве «неопровержимого» доказательства жизнеспособности и научной обоснованности этой концепции приводится влияние на заняальной. С помощью военных расходов оно пытается упрочить международные позиции американского империализма, поддержать устойчивость существующего общественного строя, избавить от кризисных потрясений капиталистическую экономику, защитить интересы монополистического капитала.
Свое законченное выражение милитаризация экономики нашла в образовании и усилении влияния американского военно-промышленного комплекса — зловещего союза военщины с производителями вооружений.
О врастании милитаризма в экономику США и превращении его в постоянный атрибут государственно-монополистического капитализма свидетельствуют те трудности, которые встают в настоящее время на пути разрядки международной напряженности и сокращения военных бюджетов. Несмотря на.. позитивные сдвиги в сторону разрядки и прекращения гонки вооружений, в Соединенных Штатах пробивают себе путь противодействующие тенденции. Окончание войны во Вьетнаме не привело к уменьшению государственного военного бюджета. Более того, ассигнования американского конгресса на военные нужды продолжают быстро расти.
«Сейчас в политике США четко обозначилась линия на подстегивание уже принявшей огромный размах гонки вооружений, на неуклонное наращивание военных расходов,— говорится в редакционной статье газеты «Правда».— Не довольствуясь принятием рекордного военного бюджета, достигшего почти 130 млрд. долл. в год, разработкой все новых систем оружия массового уничтожения, включая нейтронное, Соединенные Штаты приступили к своего рода мобилизации Запада на форсирование военных приготовлений. Об этом воочию свидетельствуют результаты недавней сессии совета НАТО... Встреча в Вашингтоне закончилась принятием дополнительной программы гонки вооружений, стоимость которой исчисляется огромной суммой в 80 млрд. долл.».
По мнению большинства американских экспертов, если объем и направление военных расходов США не будут пересмотрены коренным образом, их ежегодный уровень достигнет к 1983 г. 200 млрд. долл.
Тесное переплетение интересов военно-монополистических кругов и правящей верхушки государственного аппарата, основанное на заинтересованности производителей вооружений в высокоприбыльных государственных военных заказах, стало причиной роста бюджетных ассигнований на военные нужды в мирное время.
Вместе с тем разрядка международной напряженности в значительной мере препятствует нагнетанию военного психоза и затрудняет наращивание темпов гонки вооружений." В этих условиях монополистический капитал и в первую очередь его наиболее реакционное звено — военно-промышленный комплекс США стремятся оправдать непомерные военные расходы и рост военных бюджетов, доказать «необходимость» холодной войны и гонки вооружений для экономического развития государства. При этом в целях идеологического оправдания милитаризма широко используется буржуазная экономическая наука.
Большая группа американских ученых пытается теоретически обосновать «полезность» военных расходов для экономики и для нации в целом. При этом, по признанию Дж. Гэлбрейта, в доказательствах недостатка не ощущается, так как «одна из редких, но хорошо вознаграждаемых профессий в свободном обществе состоит в том, чтобы снабжать всех, кто в состоянии платить, нужными им выводами и умозаключениями, должным образом подкрепленными статистическими данными и моральным негодованием».
Представители буржуазной экономической науки выдвигают различные концепции, так или иначе оправдывающие гонку вооружений. Несмотря на множество таких точек зрения, большинство из них не заключает в себе каких-то принципиально новых аргументов и в основном повторяет друг друга. Объясняется это тем, что буржуазные теории военных расходов имеют одни и те же исторические и теоретические предпосылки.
Исторически благоприятной почвой для возникновения и распространения этих теорий послужило стимулирующее воздействие на экономику США первой и второй мировых войн, войны в Корее и во Вьетнаме. При этом основную ставку апологеты милитаризма делают на «опыт бескризисного развития и высоких темпов роста» американской экономики в период второй мировой войны. Превознося благотворное влияние сопутствующих войне огромных военных расходов на американское хозяйство, А. Хансен писал: «Наши военные расходы не сделали нас бедными. Они обеспечили нас работой. А полная занятость дала американскому бизнесу беспрецедентный рынок как для потребительских товаров, так и для средств производства».
Важную роль в повышении общественного благосостояния отводит войне Р. Поленберг, по мнению которого «для большинства американцев вторая мировая война означала не тяготы, не страдания, а лучший образ жизни».
Теоретическими предпосылками возникновения буржуазных концепций «полезности» военных расходов послужили неокейнсианские теории «экономической стабильности и полной занятости», а также взгляды самого Дж. Кейнса, получившие широкое распространение в 30-е годы. Основные положения теории Дж. Кейнса и его центральная идея о необходимости регулирования совокупного спроса с помощью непроизводительных расходов, в том числе и военных, легли в основу «научного» обоснования необходимости военных ассигнований. «Бросовые» расходы, покрываемые займами,— писал Кейнс, — могут тем не менее в итоге обогатить общество. Сооружение пирамид, землетрясения, даже войны могут послужить к увеличению богатства».
Не случайно поэтому учение Кейнса было провозглашено его последователями «революцией в политэкономии». Причина столь высокой популярности английского экономиста у американских поборников милитаризма вполне понятна. Его идеи служат наиболее удобным прикрытием для достижения подлинных целей, преследуемых американским империализмом в процессе подготовки новых войн. На неокейнсианские теории военных расходов опирается в своей деятельности ряд реакционно настроенных конгрессменов. Милитаристские разглагольствования в конгрессе охотно поддерживает реакционная верхушка американских профсоюзов, в частности такие ее представители, как Дж. Мини, декларирующие «благотворное» воздействие военных ассигнований на уровень занятости в стране. На протяжении многих лет рупором Пентагона служит журнал «Юнайтед стейтс ньюс энд уорлд рипорт». В апреле 1954 г. этот журнал одним из первых приветствовал испытание водородной бомбы, ибо создание этого самого разрушительного оружия означало для монополий «длительный период... больших заказов».
Одним из наиболее распространенных аргументов, используемых буржуазными теоретиками для оправдания милитаризации, является утверждение, что военные расходы оказывают антициклическое воздействие на американскую экономику и поэтому необходимы для ее бескризисного развития. Апологеты милитаризма провозгласили гонку вооружений ключом к «эпохе бесконечного процветания» капиталистического хозяйства. Так, Т. Кохрэн писал, что «высокая степень процветания в середине столетия базируется на определенном уровне военных расходов, вызванных выведенным из равновесия миром».
Вместе с тем ряд американских ученых выступает с резкой критикой этой теории. Несмотря на классовую ограниченность и непоследовательность некоторых из них, эти экономисты видят социально-экономические последствия милитаризации и дают более или менее правильную оценку государственным военным расходам. Указывая на кризисы, продолжающие сотрясать экономику США, несмотря на гонку вооружений и огромные военные бюджеты, они подчеркивают невозможность преодоления циклического развития капиталистического хозяйства с помощью военных приготовлений, выступают за сокращение вооружений и отказ от политики «холодной войны», разоблачают идеологов милитаризма, провозглашающих «необходимость» военных расходов для бескризисного развития, проливают свет на то, кому и зачем необходима война. «Мнение, будто «для процветания нужна война», — пишут американские экономисты К. Марзани и В. Перло, — навязывают те, кто наживается на ней и кто, стремясь к барышам, использует для этого любые средства и извлекает для себя пользу из обстановки военного времени. Его навязывают те, кто покупает акции компаний, получающих военные заказы, газеты, которые раздувают влияние каждого «военного бума» и «угрозу мира», стремясь в своих узкокорыстных целях представить дело таким образом, будто речь идет об опасности, нависшей над всеми».
История развития американской экономики на протяжении XX в. показала, что интенсивный рост военных приготовлений и высокий уровень военных расходов, совпадая с фазой экономического кризиса или периодом вползания в кризис, могут оказать временное стимулирующее воздействие на экономику — прервать или смягчить фазу кризиса, дать определенный стимул для роста промышленного производства. Повышение экономической активности в этих условиях происходит за счет незагруженных производственных мощностей, значительных резервов свободных капиталов и рабочей силы. «Поэтому, по крайней мере в течение некоторого срока,— пишет X. Люмер,—в расширяющихся отраслях военной промышленности растет производство и увеличивается занятость».
Примером стимулирующего воздействия резкого роста военных расходов на американскую экономику 30-х годов может служить увеличение военных приготовлений, связанное с началом второй мировой войны. Вместе с тем. абсолютизируя роль военного потребления, подтолкнувшего развитие экономики в период подготовки и участия в войне, идеологи военно-промышленного комплекса абстрагируются от объективных факторов, способствовавших выходу Соединенных Штатов из кризисного состояния и росту .их экономического потенциала. Прежде всего расширение военного производства начиналось в условиях низкой деловой активности. Поэтому резкий рост производства вооружений привел к увеличению капиталовложений, загрузке производственных мощностей, строительству новых предприятий и повышению занятости. Кроме того, вторая мировая война обусловила возникновение огромного европейского рынка для сбыта американского оружия, продовольствия, обмундирования и реализации залежавшихся товарных излишков.
Широко рекламируя регулирующую роль военных расходов, апологеты милитаризма умалчивают о главном — непроизводительной, паразитической сущности военного потребления.
Характерной чертой функционирования американской экономики в годы второй мировой войны тость в Соединенных Штатах второй мировой войны. «Совсем недавно мы имели поразительный пример эффективности войны в обеспечении занятости,— писал в начале 50-х годов Г. Хайек.— Недавний конфликт разрешил для нас проблему труда, с которой мы тщетно боролись свыше десяти лет». Еще более категорично подходит к решению проблемы занятости американский экономист К. Боул-динг, по мнению которого капиталистическое общество стоит перед альтернативой: «мир или полная занятость». Выступая с критикой концепции «необходимости увеличения военных расходов для обеспечения полной занятости», трезвомыслящие американские ученые подчеркивают, что воздействие военных приготовлений на занятость столь же противоречиво, как и их воздействий на капиталистическое производство и имеет ту же паразитическую социально-экономическую сущность.
С одной стороны, рост военного производства и увеличение численности вооруженных сил, связанные с подготовкой и ведением войн, обеспечивают определенный уровень военной занятости, поглощая часть свободных рук и сокращая до известных пределов численность безработных. С другой стороны, наряду с количественным аспектом военная занятость имеет не менее важный качественный аспект, влияющий на долговременные тенденции развития экономики.
Этот аспект военной занятости заключается прежде всего в непроизводительном отвлечении лучшей и наиболее трудоспособной части людских ресурсов на службу в вооруженные силы и в военное производство. О масштабах непроизводительного использования национальных людских ресурсов красноречиво свидетельствуют цифры, приводимые С. Мелманом. По его подсчетам, в 1970 г. в военной промышленности было занято 3 млн. человек. Кроме того, 3,4 млн. человек находились на службе в вооруженных силах и около 1 млн. гражданских лиц занимались исследованиями и испытаниями, связанными с министерством обороны. По данным М. Вейденбаума, «военные нужды сейчас поглощают около 1/15 всего национального дохода и такую же долю рабочей силы».
Вместе с тем военные расходы даже в период гонки вооружений и войн не обеспечивают полной занятости и не разрешают проблемы безработицы, как это стараются представить поборники милитаризма. Так, в течение второй мировой войны обеспеченность работой носила крайне неустойчивый и неравномерный характер. Уменьшаясь в периоды наибольшей военной активности в районах с высокой концентрацией военного производства, безработица все же сохранялась в результате свертывания производства и увольнений в гражданских отраслях, в особенности в легкой промышленности. По данным официальной американской статистики, число полностью безработных в США во время второй мировой войны составляло 1070 тыс. человек.
Предлагая войну как единственный способ предотвращения безработицы, защитники милитаризма пытаются оправдать развязывание вьетнамской агрессии стремлением понизить «опасно возраставший уровень безработицы в стране». Подчеркивая несостоятельность такого заявления и вскрывая истинное положение вещей, Вейденбаум пишет: «На самом деле все обстояло иначе. Уровень безработицы и безработица в целом падали на протяжении 1965 г., вплоть до развязывания войны в середине года. В 1964 г. уровень безработицы составлял 5,2%. Он упал с 5% в феврале 1965 г. до 4,5% в июле 1965 г . Будучи абсолютно ненужной для борьбы с безработицей, война привела к сокращению значительного количества запланированных гражданских правительственных программ, в частности в области благосостояния и жилищного строительства, и создала серьезное инфляционное давление».
Провозглашая военные расходы «надежным» средством обеспечения устойчивой занятости, апологеты милитаризма не хотят замечать непостоянный характер такой занятости, таящей в себе опасность еще более острых вспышек безработицы. Во-первых, она находится в непосредственной зависимости от государственных военных программ, сокращение которых может привести к массовой безработице в штатах и районах страны со значительным удельным весом военной промышленности, как это имело место в период кризисных потрясений 1970—1971 гг. в Калифорнии. Несмотря на войну во Вьетнаме, безработные в отдельных районах Калифорнии составили 10 % численности всей рабочей силы. Только с предприятий аэрокосмической промышленности штата в 1970 г. было уволено 84 тыс. человек.
Во-вторых, занятость в военных отраслях в значительной степени зависит от внешнеполитических факторов. Ослабление международной напряженности и позитивные сдвиги в сторону разоружения и сокращения численности вооруженных сил могут в конечном счете пополнить армию безработных бывшими военнослужащими и рабочими военных концернов.
Сокращение военных программ в области создания новейшей военной техники повлекло за собой возникновение такого явления в американской экономике, как безработица среди «белых воротничков» — ученых и высококвалифицированных инженерных кадров. Выброшенные на улицу тысячи научных работников и инженеров военной сферы в силу специфики деятельности оказались не в состоянии найти себе применение в гражданской промышленности и пополнили ряды безработных. Комментируя это явление, Вейденбаум пишет: «... Военные приготовления потребляют почти половину всех научных и инженерных умов в Соединенных Штатах. Колебания в этом спросе могут привести к пагубным последствиям, иллюстрацией чему является безработица среди ученых и инженеров и уменьшение численности выпусков инженерных колледжей, связанные с сокращением военных программ».
Безработица среди «белых воротничков» еще раз доказала несостоятельность буржуазной экономической науки, зачастую подменяющей проблему занятости вопросом о квалификации и заявляющей, что речь может идти только о безработице среди «синих воротничков». Попытки капиталистического государства решить эту проблему с помощью паразитических военных расходов свидетельствуют об обреченности капитализма.
Центральное- место среди буржуазных теорий, проповедующих «полезность» военных расходов для капиталистической системы хозяйства, занимает концепция «необходимости военных расходов для ускорения темпов экономического роста». Как и теория антикризисного характера военных приготовлений, она основывается на учении Кейнса. Наиболее широкое освещение проблема роста получила у его последователей — Р. Харрода, А. Хансена и Е. Домара.
Периодические кризисы американской экономики и неспособность государства обеспечить устойчивые темпы экономического роста, несмотря на астрономические цифры военных бюджетов, свидетельствуют о лесостоятельности буржуазной науки, делающей ставку на военные расходы. Марксистско-ленинская теория доказала паразитический характер военного потребления. К. Маркс отмечал, что война «в непосредственно экономическом отношении это то же самое, как если бы нация кинула в воду часть своего капитала».
Миф о «необходимости военных расходов для ускорения темпов роста» подвергается резкой критике со стороны некоторых американских экономистов. Подчеркивая непроизводительную сущность военного производства, они вскрывают действительную стоимость милитаризации для американского общества. «Полная стоимость для общества паразитического роста военной экономики удваивается, — пишет С. Мелман. — Она состоит из непосредственно затраченных ресурсов и навсегда потерянной для производительного использования потребительной стоимости. . . Отсюда вытекает, что расходы США с 1945 по 1970 г. в 1100 млрд. долл. фактически стоят нации 2200 млрд. долл., или равнозначны потере на эту сумму национального благосостояния». С мнением Мелмана солидаризуется Вейденбаум, отмечающий парадоксальность попыток достижения высокого роста путем отвлечения национальных ресурсен в военную сферу: «Мы не только теряем возможность использования этих товаров и услуг в гражданских целях, но мы также теряем в потенциальном экономическом росте, к которому могли бы привести эти ресурсы».
Таким образом, развитие американской экономики под воздействием войн осуществляется по принципу: «шаг вперед — два шага назад». Это еще раз свидетельствует о невозможности преодоления циклического характера развития капитализма и обусловливает тщетность попыток буржуазного государства добиться устойчивых темпов роста экономики.
Стимулирование экономического роста посредством увеличения военных расходов наносит огромный ущерб национальному благосостоянию США. Военные приготовления поглощают средства миллионов налогоплательщиков, которые могли быть использованы на решение острых социальных проблем современной Америки. С этим вынуждены согласиться даже некоторые видные военные деятели. «Увеличение военных расходов повлекло за собой сокращения в фондах, которые могли бы быть использованы на жилищное строительство, образование, кампанию против нищеты и другие острые гражданские нужды», — пишет бывший помощник министра обороны США А. Ярмолинский.
Выступая с критикой теорий «полезности» военных расходов, прогрессивные американские экономисты подчеркивают, что не рост военных расходов, а их переключение на мирные рельсы послужило бы действительно мощным толчком к улучшению общественного благосостояния. «Можно побороть голод, неграмотность, болезни и перенаселенность при общих мировых затратах в сумме 22 млрд. долл. в год, — пишет Р. Сайвард, — т. е. в сумме, равной планируемым американским расходам только на стратегические ядерные силы. . . Достаточно уменьшить раздувшиеся военные бюджеты мира. .., чтобы финансировать подобную программу».
Все больше и больше американских экономистов убеждается в ненужности и вредности огромных военных ассигнований для развития экономики. По мнению Войденбаума, «долгосрочный рост и благосостояние Соединенных Штатов не требуют даже нынешнего уровня военных расходов..., темпы экономического роста могут быть гораздо выше при их отсутствии, чем с ними».
К такому же заключению пришел комитет экономического планирования, анализируя в 1969 г. влияние войны во Вьетнаме на американскую экономику. В докладе комитета отмечалось, что стоимость войны была дополнительной ношей для экономики США, а не поддерживающим фактором. «Благосостояние не зависит от оборонной деятельности и не требует высокого уровня военных расходов для его поддержания в мирное время».
Пытаясь оправдать огромные расходы на военные исследования и разработки, идеологи военно-промышленного комплекса широко пропагандируют «благотворное» влияние военных научно-исследовательских работ на развитие национальной науки и техники. При этом обычно ссылаются на более высокую эффективность вЦЬных исследований по сравнению с гражданскими, широкое использование результатов военных исследований в гражданской экономике и превращение научно-технических кадров, занятых в сфере военных НИОКР, в «национальные резервы», которые якобы в случае необходимости всегда можно привлечь в гражданскую сферу.
Милитаризация экономики и расширение влияния военно-промышленного комплекса на все сферы общественной жизни привели по существу к превращению современной научно-технической революции в США в военно-техническую революцию. Об этом свидетельствуют опережающий рост и огромные масштабы военных исследований и разработок по сравнению с гражданскими. Если в 1940 г. все расходы американского правительства на науку составляли 74 млн. долл., то в 1974 г. только затраты Пентагона на НИОКР превысили эту сумму более чем в 110 раз и достигли 8,5 млрд. долл. Расходы министерства обороны США на исследования и разработки составляют 1/10 всего военного бюджета и около половины всех средств, затрачиваемых федеральным правительством на науку.
Доказывая высокую результативность научных разработок в военной сфере, поборники милитаризма заявляют, что толчком к развитию современной научно-технической революции послужила вторая мировая война. При этом они не увидели объективных предпосылок, обусловивших развитие науки и техники. Паразитическое отвлечение научных ресурсов из гражданской сферы не только не оказывает благотворного влияния на общий научно-технический прогресс и темпы экономического роста, но способствуют их торможению, приводя в последнее время к техническому отставанию США от своих конкурентов — стран Западной Европы и Японии.
Поглощая материальные и людские ресурсы, необходимые для национальной науки, милитаризм лишает ее фундамента для будущего развития, ограничивает ее возможности. Наука в свою очередь в силу ее милитаризации и однобокого развития вступает в конфликт с милитаризмом и подготавливает материальные предпосылки для его гибели. Паразитический характер военно-технического прогресса делает бессмысленным и невозможным использование его собственных результатов. «.. .В нашей программе накопления оружия массового уничтожения, — пишет Т. Муррэй, — мы давно уже достигли пункта уменьшающейся отдачи. . . мы перешли границу между рациональностью и абсурдностью, и все наше абсолютное оружие сделалось абсолютно бесполезным. ..».
Это признание бывшего члена комиссии по атомной энергии США как нельзя лучше показывает, о какой результативности военных исследований может в действительности идти речь. Ассигнования на НИОКР в военной сфере чрезвычайно «результативны» для научно-исследовательских центров, университетов и военно-промышленных концернов, получающих огромные прибыли от правительственных заказов на военные исследования.
Пропагандируя «полезность» расходов на военные исследования для развития страны, буржуазные теоретики делают акцент на использование их результатов в гражданской экономике, что получило в американской литературе название «сшш-офф». Например, Гэлбрейт, говоря о «полезности» военных расходов для развития гражданского производства, заявляет: «Они служат к тому же источником финансирования таких технических новшеств, которые могут оказаться полезными для производства продуктов гражданского назначения».
В той или иной степени достижения военных НИОКР могут быть использованы в гражданской экономике. Однако в силу специфического характера военного производства, конечной целью которого является разрушение, а не созидание, масштабы применения военно-технических новшеств в мирных целях незначительны. Кроме того, использованию результатов военных исследований в хозяйстве стравы препятствуют секретность военного производства и пресловутые «интересы государственной безопасности». В результате большинство военно-технических достижений используются только в военных целях и в течение длительного времени не выходят за рамки военного производства, оставаясь недоступными для экономики в целом.
В силу дальнейшего усложнения и повышения специфики военной техники и без того ограниченные возможности «спин-офф» еще больше сокращаются, а высокая стоимость военных новшеств делает их использование в гражданских отраслях экономики крайне невыгодным. Поэтому широкая реклама, которую получил «спин-офф» в американской экономической литературе, опирается, как правило, не на реальные примеры, а на абстрактные предположения о возможности применения военно-технических открытий в мирных целях и носит апологетический характер.
Парадоксальной является и сама постановка вопроса о «гражданской отдаче» военных исследований, целью которых является создание ракетно-ядерных систем, таящих в себе угрозу новой войны. Подчеркивая это, Мелман пишет, что вопрос о «гражданской отдаче» военной деятельности в ядерный век «стал абсолютно второстепенным по сравнению с опасностью ядерной войны, которая вообще перечеркивает всякую перспективу дальнейшей организованной жизни».
Непроизводительное отвлечение национальных ресурсов в сферу военных исследований, тормозящее научно-технический прогресс, консервация и мизерные возможности использования результатов военных НИОКР в гражданской экономике, безработица среди «белых воротничков» доказывают несостоятельность милитаристской концепции «необходимости военных расходов для развития науки и техники».
Пропагандистская машина военно-промышленного комплекса США в последние годы все чаще наталкивается на растущую оппозицию со стороны американских ученых, государственных и общественных деятелей, понимающих подлинную сущность милитаризации и ее воздействия на экономику США.
Вместе с тем усиление тенденций к разрядке и сокращению вооружений вызывает яростное сопротивление со стороны милитаристов. Активизируя пропагандистскую деятельность, теоретики Пентагона выдвигают все новые и новые концепции. Конечной целью этих теорий является «научное» обоснование «необходимости» перераспределения национального дохода и перекачивания средств налогоплательщиков на банковские счета воротил военно-промышленного комплекса. Направленные на сохранение прибылей военно-монополистической верхушки, буржуазные теории военных расходов носят ярко выраженный классовый характер. Апологеты военно-промышленного комплекса в угоду своим хозяевам не останавливаются даже перед откровенным вымыслом и подтасовкой фактов, закрывают глаза на подлинную сущность военных расходов.
Какие штрафы грозят тем, кто затевает ремонт в своей квартире
Теория и практика
Кредиты могут быть разными. Попробуем разобраться в их главных отличиях и основных особенностях:
Кредиты могут быть разными. Попробуем разобраться в их главных отличиях и основных особенностях:
